Река «Горетовка»

Неизвестная речка Горетовка

«…Блистая, пробегают облака
По голубому небу. Холм крутой
Осенним солнцем озарён. Река
Бежит внизу по камням с быстротой…»
писал юный Лермонтов о Горетовке.

Горетовка

Горетовка (Гаратовка, Горедво, Горедва) — приток реки Сходня, впадающей, в свою очередь, в реку Москву. Длина Горетовки (а это самое древнее название) всего 27 км. Начинается она недалеко от Зеленограда и протекает по городу на протяжении 7 км. Далее течёт по южной административной границе города до Рузино, и потом до города Сходня и устья у платформы Подрезково ленинградской железной дороги.

Из писцовых книг и исследований историков следует, что в древности Горетовка и Сходня были полноводными, судоходными, полны рыбы и дичи. О прежнем русле свидетельствуют бывшие берега речки, достигающие в размахе между собой 50-60 метров. В путевых записках немецкий путешественник Адам Олеарий вспоминал, что в 1643 году “чуть было не утопился” переправля-ясь через быструю и многоводную реку Всходню. Но с вырубкой лесов под пашню реки обмелели.
В прошлом Горетовка считалась главной рекой по отношению к Сходне, так как она длиннее и мощнее ее. Но это уже почти не заметно на советских картах начала прошлого века:

Долина Горетовки древнее долины Сходни. Есть предположение, что Горетовка уже несла свои воды к р. Москве в то время, когда Сходня ещё дарила их Клязьме, протекающей и сегодня совсем рядом.

Историк И.Е. Забелин полагал, что в далёкие века Всходней (будущей Сходней) именовалась не сама река, а особая местность, а река Сходня носила наименование Горедва.

 

Важно также обратить внимание на речку Раздерижка, (Вздериножка) приток  Горетовки длиной всего 3 км..  Протекает мимо Брехово, через Рузинское водохранилище и через само Рузино, деля его на две половины, ранее являвшиеся отдельными селениями – селом Покровское (Покровское-Брехово) и деревней Рузино. Долина маленькой реки широкая, глубоко врезанная, и является древним руслом самой Горетовки.

Древний волок

Раньше вся будущая Московская сторона называлась Лесною землею, глухим Лесом, в котором только реки давали возможность пробраться куда было надобно,  причем не только летом, а и зимой по льду.

Сегодня удалось напрямую соединить Москву реку даже с Волгой, через канал им. Москвы, длиной 124 км. Только крупных гидросооружений на нем построено 240 шт. включая 11 плотин и 11 шлюзов. В древности люди не могли строить подобных монстров и поэтому пользовались волоками, используя салазки и катки, на которые ставились корабли.

Территория западнее Горетовки относится к Москворецко-Клязьминскому водоразделу  и  приподнята как относительно Москвы реки, так и относительно Клязьмы, одной из величайших рек Русской равнины, более длинной и многоводной, чем река Москва. От места впадения Горетовки в Сходню до реки Клязьмы всего четыре километра, а до притоков два. Волок естественно обустраивался в местах схождения рек, относящихся к разным водным бассейнам, поэтому, по одной из версий, до сегодняшних дней дошло название этой местности — Сходня (ранее Всходня).

 

Долины Москвы реки и Клязьмы направляются почти по прямой линии на восток и, конечно, по ним проходил древний торговый путь, который сегодня заменил канал им. Москвы.  Он служил прямой дорогой к Великому Ростову и вообще в Суздальскую землю. Этою дорогою ходили в Суздаль и Владимир не только из Чернигова, но и из Киева. Этот путь, хотя отчасти и обходимый, все-таки был удобнее и выгоднее других. Оттого и рязанцы, путешествуя во Владимир, всегда делали круговой обход на Москву, как и владимирцы, идя на Рязань. А с Донской области и из древней Тмутаракани к Новгороду, как равно и к Балтийскому морю именно через Москву был самый прямой путь, известный торговым людям от глубокой древности. Вообще промысловое движение и снизу Москвы-реки, от юга, было столько же значительно, как и от ее вершин, от запада и севера.

Потому-то торговый путь от Балтийского моря и Новгорода, ведущий через реки Мсту, Тверцу, Верхнюю Волгу, Всходню (здесь возможен вариант — через Волоколамск), Москву-реку, Оку, волоком к Дону и далее по Дону через Азовское море в Черное море, можно назвать вторым путем “Из варяг в греки” в отличие от первого пути — по Днестру.

Волок существовал на Всходне-Горедве минимум с IХ по ХII век, когда с повышением значения Москвы стал использоваться более длинный волок на Яузе, но некоторые исследователи утверждают, что он существенно старше и существовал еще чуть ли не до нашей эры.

 

В древности люди предпочитали селиться вблизи водных дорог и, тем более, волоков. На высоких берегах в излучинах Москвы-реки, Горетовки и Клязьмы археологами обнаружено множество городищ и древних могильников относящиеся к IX-XI векам. Подтвердилось наличие городища и на месте впадения Горетовки в нынешнюю Сходню.

Сегодняшняя Горетовка (вверху слева) в месте впадения в Сходню

Это же место в туристическом справочнике 1930 года.


Городище, расположенное на этом месте и называемое сегодня “Сходненское селище”, было городом, который старше Москвы минимум на 300 лет.

 

 

Исследования здешних мест, проведенные в 1980-х годах археологами, показали, что среди археологических предметов встречаются вещи явно привозного происхождения. Так, среди остатков одежды древних женщин встречается ткань, привезенная из столицы Византии Константинополя, а среди украшений — височные кольца и колты, изготовленные в Киеве и в Рязанском княжестве, первоклассные ювелирные изделия, не характерные для простых сельских захоронений.

 

Раскопки славянского города на Всходне-Горедве произведены в 1979-1980 годах знатоком истории Москвы и области А. Г. Векслером. Были обнаружены “эксклюзивные” вещи — бубенчики, замочек сложной конструкции и т.д., а также массовые изделия местных промыслов — кованые гвозди, керамика и т.д. Это было большое древнейшее поселение кривичей и вятичей, имевшее торговое и административное значение.
Еще за сто лет до раскопок, И.Е. Забелин, известнейший историк Москвы, в первом официальном описании столицы России, которое он осуществил по поручению Московской Городской Думы в конце 19 века, прямо и четко проводит мысль: «Здесь закладывалось основание для древнейшей Москвы-города». Иван Егорович даже подчеркивает сделанный важный вывод графически, выделив фразу особым шрифтом. Пришел же он к такому открытию после длительных усилий по сбору и обработке значительного пласта архивных документов, никем до него не востребованных. Свое умозаключение летописец выделяет и в «Содержании» к многостраничному тексту, помещая в начальном разделе «Первое слово о Москве» указание о «Поселение Москвы на Всходне» перед «Поселением Москвы у Яузы». «И надо сказать, — сообщает Иван Забелин с искренней любовью к Северо-Западу, что если бы и на этом Всходничьем месте расселился со временем большой город, то Москва, быть может, представила бы еще больше местной красоты и различных удобств для городского населения. Потом, как объективный исследователь, бесстрастно добавляет:  Но история присудила быть Москве в той же окрестности, но на другом месте…»

 

Также из великого труда Забелина:

 

“Нельзя сомневаться, что более подробное расследование курганов этой всходной местности укажет и на время, когда они были насыпаны; но и без того можно с достоверностью предполагать, что курганы должны относиться по крайней мере к Х или к началу XI столетия”.

 

“Его Высочество Великий Князь Сергей Александрович в 1890 году изволил производить расследование нескольких курганов, в которых были открыты очень примечательные вещи, каковы: серебряный шейный обруч-гривна, железный серп, дорогой свидетель земледельческой культуры, объясняющий, что здешнее население не было столь диким, как это представлялось Шлецеру и всем ученым немцам, писавшим о первых временах нашей истории.”

 

“ Вверху Всходни, по писцовым книгам, где-то указывается пустошь Вышгород. своим именем удостоверяющая, что существовал и Нижний город (может быть упомянутое ранее городище) и что оба города, быть может, служили охраною для всего этого пути или же местами защиты населения от вражеских нашествий”.

 

“Значительная населенность этих всходных к Клязьме мест, какой ни выше, ни ниже по Москве-реке не встречается, может указывать, что торговые и промысловые сношения нашей древности уже намечали здесь место для знатного торгового узла, связывавшего торги Балтийского моря с торгами моря Каспийского и Сурожского (Азовского)”.

 

“Когда из вольных племенных земель образовались особые княжеские или же городские волости, то все промысловые и торговые узлы народных сношений обложены были особой данью под видом мыта, то есть пошлиною за проезд и проход как бы через мост. Можно полагать, что такая пошлина собиралась именно за доставляемые путникам удобства для этого проезда. У Всходного места из Москвы-реки в Клязьму, по-видимому, также от давнего времени, существовал мыт”.

 

Сбор мыта на границе древних княжеств вятичей и кривичей давал большие доходы, которые позволяли развиваться всем окрестным городам и селам (как вокруг нынешней Москвы). Так была заложена основа особой значимости этих мест, сохраненной на сотни лет в названии Горетова стана, территории первоначально включающей бассейн нынешних рек Горетовки и Сходни, а потом существенно расширившейся.

 

Древние народы

 

Первыми племенами, населяющими территорию Горетова стана, этническая принадлежность которых достоверно известна, были угро-финские племена, которые в VIII-VII векам до н. э. заселили значительную часть лесной Восточной Европы, в том числе бассейны Москвы-реки. Образуется также восточно-балтское племя галдов (голдов). Это имя известно как по западно-европейским источникам, так и по русским летописям (“голядь”).

 

Расселение вятичей в районе будущей Москвы. Остатки укреплённых поселений археологи называют городищами, а неукрепленных — селищами. Известны городища вятичей даже на территории Московского Кремля.

С периода «великого переселения народов» (VII — VIII в.) Москвой-рекой начинают массово овладевать славяне-вятичи и занимают, как конечный итог один из притоков Москвы-реки — Горедву. С приходом вятичей в Горетовом стане образовалась крутая этническая закваска: из балтского племени голядь, аборигенов — угро-финского племени меря и самих вятичей. В верховьях Горетвы проходила гра­ница расселения двух славян­ских племён – “окающих” кри­вичей и “акающих” вятичей.

 

Расселение вятичей в районе будущей Москвы. Остатки укреплённых поселений археологи называют городищами, а неукрепленных — селищами. Известны городища вятичей даже на территории Московского Кремля.

 

Вятичи жили в поселениях, разбросанных по берегам рек, в жилищах на­земного и полуземляночного ти­па. Многие деревни были окружены глубокими рвами. Землю, выкопанную изо рва, вятичи сваливали в вал, укрепляя его досками и сваями, а затем утрамбовывали, пока стена не доходила до желаемой высоты. В стене делали вход с прочными воротами. Перед входом через ров перекидывали деревянный мост.

Каждое селение принадлежа­ло отдельному патриархальному роду, во главе которого стоял cтарейшина. При поселении, как пра­вило, располагалось родовое кладбище, пред­ставлявшее собой земляные насыпи в виде кур­ганов. 25 курганных насыпей древнерусских могильников находилось только на территории современного Зеленограда, из которых сохранился только один на территории 12 микрорайона.

 

Судя по летописным данным, земля вятичей в VIII–XI вв. была целостной восточнославянской территорией. Длительное время они сохраняли свою самостоятельность и обособленность. Вятичская земля среди всех других земель Древней Руси находилась на особом положении. Вокруг, в Чернигове, Смоленске, Новгороде, Ростове, Суздале, Муроме, Рязани, была уже государственная, княжеская власть, развивались феодальные отношения. У вятичей же сохранилось родо-племенные отношения: во главе племени стоял вождь, которому подчинялись местные старейшины рода.

Вятичи долгое время оставались язычниками. В начале  ХII века ими был убит христианский миссионер Кукша Печерский. Поздняя легенда сообщает о принятии христианства в некоторых местах только в начале XV века.

 

К началу XI века, когда вятичи заселили территорию Горетова стана, область их расселения достигла максимального размера и занимала весь бассейн верхней Оки, бассейн средней Оки до Старой Рязани. весь бассейн Москвы-реки (включая Горетов стан), верховья Клязьмы.

 

Уже конце XI века летописи перестают упоминать вятичей как отдельное племя, имеющее свою территорию и признаки государственности. Земля вятичей разделяется между Черниговским, Смоленским, Суздальским и Рязанским княжествами. Вятичи входят в общерусскую народность.

И еще о Горетовке

 

Если название реки сотни, а то и тысячи лет было связано с названием весьма большой территории, то становится интересно происхождение название самой реки. Специалисты утверждают, что свое название она получила от горы, или гористой местности.

Гидроним “Горетовка” является трансформацией с языка угро-финского племени меря названия этой реки. Древнерусское слово “горе” означало “вверх”, “наверх”, чаще всего, от берега реки (“Словарь русского языка XI-XVII вв.”), и поэтому так близко к пониманию слова гора, тем более гора на берегу реки.

 

До сегодняшнего дня на берегах Горетовки есть два холма с названием «гора»: Ключевая гора в Зеленограде (по бьющему из нее ключу) и Рузинская гора в деревне Рузино (раньше на горе находилось село Покровское). Рузинская представляется более значимой, так как Горетовка огибает ее. Еще интереснее становится, когда мы вспомним, что русло Раздериги было раньше руслом Горетовки, что и видно на «Плане Царствующего Града Москвы с показанием лежащих мест на тридцать верст вокруг», изданном в 1763 году. На нем река Горетова огибает гору практически по кругу. Другой подобной горы на Горетовке нет.

Надо также учитывать, что часть горы сегодня срыта при промышленной добыче песка.

На карте Шуберта Московской губернии 1860 года, изданной после строительства железной дороги, река течет уже по современному русл

То, что гора возвышается над местностью, подтверждают как геодезические отметки, так и наличие геодезической вышки, которые раньше устанавливались на возвышенных местах.

Имеет ли отношение Рузинская гора (в нынешней деревне Рузино есть даже улица Рузино Гора по которой числится Покровский храм) к названию Горетовки и Горетова стана однозначно сказать невозможно. Но то, что этот холм все последние столетия выделялся на общем фоне, это однозначно.

 

Село Покровское

Первое доступное письменное упоминание о селе Покровском, располагавшемся на Рузинской горе — верхней части нынешнего Рузино, относится к 1505 году, в виде купчей записи о покупке Захаром Копытовым у Ивана Дмитриевича Пешкова села Покровское на реке Горетовке с деревнями и землями. Из нее становится ясно, что уже тогда в селе существовал Покровский храм.

Так как крупного поселения на Рузинской горе никогда не было, единственным разумным объяснением строительства храма в этом месте в столь давние времена является размещение его на месте известного языческого капища, что было тогда распространенным явлением. На Руси еще в X—XIII веках были языческие храмы, в которых стояли идолы.

 

Удивительны люди, упоминаемые в купчей:

 

Пешковы относятся к ответвлению рода Сабуровых, основателем которого был татарский мурза по имени Чет, крещенный в 1330 году под именем Захарии. Он стал основателем знаменитого Свято-Ипатьевского монастыря в Костроме.

У Ивана Зернова (третье поколение после Чета) было два сына Федор “Сабур” и Иван “Годун”, от которых ведут свою историю Сабуровы и Годуновы.

 

В Бархатной книге род Годуновых идёт сразу после описи родов Сабуровых и Пешковых-Сабуровых. Начало ветви Пешковых положил один из сыновей основателя рода, вологодский воевода Семён Федорович Пешко.

Интересен его сын боярин-дворецкий  Дмитрий Семёнович Пешков-Сабуров. При Иване III в разное время было от 5 до 21 боярина. Н.М. Карамзин в «Истории Государства Российского» писал: «Одно государствование Иоанна III есть редкое богатство для истории: по крайней мере не знаю Монарха достойнейшего жить и сиять в ее святилище», а бояре были главными друзьями и сподвижниками князя.

Скорее всего, Дмитрий Семенович владел селом Покровское, а потом передал сыну Ивану. Все три сына Дмитрия Семеновича упомянуты в купчей: Иван, окольничий Семен и Никифор.

Дмитрий Семенович наиболее известен как сопровождающий в 1495 году в Литву великой княгини Елены Ивановны (дочь ИванаIII и византийской принцессы Софьи Палеолог, будущая королева польская) для вступления в брак с великим князем литовским Александром Ягеллоном.

Литва и Московия в ХV веке

Многочисленная свита Елены Ивановны, присланная для поддержания ее в православии, была после заключения брака отправлена в Москву, среди троих, самых близких, кому разрешили с семьями на некоторое время остаться в Вильно (будущий Вильнюс) был Дмитрий Пешков, который имел титул дворецкого, то есть главного при дворе княгини.

 

Полуси (свидетели) по сделке:

 

Микула Иванович Ангелов, грек по происхождению, приглашен в Москву царевной Софьей Палеолог из династии Палеологов, племянницей последнего византийского императора, в 1471 ставшей второй женой Ивана III (герб Палеологов — двухглавый орел и сегодня является гербом России).

Герб династии Палеологов

Микула известен как провидец и исполнитель поручений князя в польско-литовском государстве. Его сын Адриан (Ангелов) — известнейший келарь Троице-Сергиева монастыря, писатель и публицист Адриан Ангелов был душеприказчиком Семена Дмитриевича Пешкова-Сабурова, принявшего в итоге постриг в этом важнейшем для Руси монастыре.

Самое интересное для нашего повествования, то, что Микула не просто знакомый Софьи, он был ее родственником, и в соответствии с русифицированной фамилией, наверное происходил из династии Ангелов — византийских императоров, правивших до Палеологов (основателя династии Палеологов также звали Алексей III Ангел). Оказавшись в России Микула Ангелов женился на Феодоре — дочери владельца села Покровское Дмитрия Семёновича Пешкова-Сабурова и троюродной сестре будущей великой княгини Соломонии Сабуровой.

Софья Палеолог подарила молодым земли для вотчины недалеко от Покровского. И сегодня рядом с московским районом Митино существует село Ангелово, а в самом Митино есть Ангелов перулок.

Храм в Ангелово

Через Микулу Ангелова потомки Захария Чета породнились с потомками византийских императоров и смогли претендовать на родство с русским царствующим домом. В 1505 году внучатый племянник византийского императора, сын Софьи Палеолог, Василий III вступивший на престол в этом же году после отца Ивана III, повторил обычай византийских императоров и выбрал Соломонию Сабурову из 500 претенденток, собранных со всей Руси. Впервые в московской истории правящий монарх взял в жены не иностранную принцессу и не русскую княжну, а невесту из семьи старомосковского боярства.

 

Жулебин, Иван Андреевич меньшой овца, окольничий царя Василия III, в 1513 г. в Новгороде с титулом дворецкого, подписал мир со Швецией на 60 лет.

 

Иван Брехъ Вельяминович, один из основателей известного дворянского рода Бреховых. Его сын в течении 42-х лет был дьяконом при Иване Грозном.

 

Свидетелями по купчей также были дворяне Дмитрий Иванович Калитин, Иван Кузьмич Клементьев, Семен и Никифор Дмитриевы.
Наличие такого количества громких фамилий однозначно говорит о неоднозначности сделки.

 

Покупателем Покровского был Захар Копытов, более всего известный своей связью с Чудовым монастырем, которому он и подарил село в 1525 году. Сохранилась Данная (дарственная) грамота о дарении села Чудову монастырю, главному монастырю страны, находившемуся в Московском Кремле. В качестве возмещения монастырь продал Копытову по сходной цене село Алексеевское, сохранившееся в московских названиях Алексеевской улицы и метро «Алексеевская». Сегодня с Захаром связана только московская речка Копытовка, спрятанная в трубу в районе ВДНХ.

 

А что было еще раньше?

Более ранних письменных упоминаний о Покровском нет. Но, известно, что основатель рода Пешковых — Семен Федорович Пешек-Сабуров (умер в 1483 году) с середины ХV века был владельцем села Сабурово (и окрестных земель), и ныне находящегося около Пятницкого шоссе в 8 км. от Покровского. Семен Федорович получил их от брата Михаила Федоровича Сабурова. А Михаилу земли вдоль реки Баньки подарила Великая княгиня Московская Софья Витовтовна — единственная дочь литовского Великого князя Витовта, супруга Великого князя Московского Василия I Дмитриевича (сына Дмитрия Донского) и мать Великого князя Московского Василия II Темного.

В 1447 г. Василий Темный вернул престол, ранее захваченный Дмитрием Шемякой (ослепившим Василия при захвате власти, почему последний и получил прозвище Темный), но тот заточил в Чухломе великую княгиню Софью Витовтовну. В феврале 1447 года Василий II Тёмный послал к Шемяке боярина Василия Федоровича Кутузова (сына Федора Александровича Кутузова, основателя рода Кутузовых и села Кутузово) со словами: «Какая тебе честь и хвала держать в плену мою мать, а свою тетку, или ты хочешь этим отомстить мне? Ведь я теперь сижу на своём великокняжеском столе». Шемяка стал советоваться с боярами: «Братья, что мне томить тётку и госпожу свою, великую княгиню? Сам я бегаю, люди надобны самому, они уже и так истомлены, а тут еще надобно её стеречь, лучше отпустим её».

С целью заключения мира, он послал в Москву своего боярина Михаила Федоровича Сабурова для охраны великой княгини. Но Сабуров доставив княгиню до Троице-Сергиева монастыря, не вернулся обратно, а остался на московской службе. Более того, он добился самых высоких почестей при дворе московского великого князя, стал у него боярином, а затем и дворецким.

За услугу матери великого князя Михаил Сабуров был достойно вознагражден: из ее надела ему было пожаловано огромное имение по берегам реки Баньки.

Земли вдоль Баньки южнее села Сабурово Софья Витовтовна завещала Архангельскому собору московского Кремля (включая главное село — Банское, находившееся на месте нынешнего детского лагеря “Зорький” около Красногорска). Соответственно, Сабуровы получили земли в вернем течении реки, от которой до Покровского всего 2 км. Сын Семена —  Дмитрий Семенович Пешков, передал Покровское старшему сыну Ивану, а тот продал его в 1505 году.

Получается, что первой доподлинно известной владелицей Покровского была, оставившая огромный след в российской истории, великая княгиня Софья Витовтовна.

Вел. кн. Василий I и вел. кнг. Софья Витовтовна. Фрагмент «Большого» саккоса митр. Фотия. 1-я пол. XV в.

В феврале 1425 года Софья осталась вдовой. По завещанию она получила обширные и богатые волости — большую часть в пожизненное владение и только два «в опришнину». Они давали княгине значительный доход, на который она могла покупать новые села и деревни, которыми распоряжалась уже по собственной воле. Земли вдоль реки Баньки она могла купить в период до 1445 года, когда Василий II Темный проиграл сражение казанскому хану Махмуду и был взят в плен. В этот же год почти полностью выгорела Москва и Софья вынуждена была уехать.

 

Княгиня родила девять детей, 5 мальчиков (выжил только один) и 4 девочки, одна из них, Анна, стала женой византийского императора Иоанна VIII Палеолога. Судьбе было угодно распорядиться так, что племянник Анны Васильевны — Иван III в дальнейшем женится на племяннице ее мужа — Софье Палеолог.

Тело Софьи Витовтовны покоится в Архангельском соборе московского Кремля.

 

На составленной по древним источникам схеме московских станов ХIV -ХV века, видно, что Горетов стан раньше доходил до Кремля (на границе города располагались земли только 7 станов). Значимых сел в нем было также всего семь, а Покровское существовало до всех нынешних крупных поселений окрестности:

Из исследования С.З. Чернова “Культура средневековой Москвы. Исторические окрестности” том 2.

Из истории села Покровское (Рузино)

Соседнее с Покровским село Кутузово также известно издревле. Оно было вотчиной бояр Кутузовых. Основатель рода Федор Кутуз жил здесь в последней четверти ХIV века. Центральное имение Кутузовых располагалось на месте впадения реки Ржавенки в Горетовку.

 

В писцовой книге Чудова монастыря за 1525 год Покровский храм назван ветхим.

 

В 1525 году Чудову монастырю известным полководцем Добрынинским было подарено село Середнее (Середниково), находящееся рядом с Покровским на реке Горетовке. Но монастырь продал его через сто лет владения сохранив только Покровское.

 

Кладбище около Покровского храма использовалось для захоронения знатных людей и всегда считалось “богатым”. Часть старых надгробий ХV-ХVII веков обнаружена недавно при строительстве нового фундамента храма.

 

Развитие территории вокруг Покровского продолжалось до середины ХVI века, вплоть до введения опричнины в 1564 году. После чумы 1571 года численность населения резко снизилась, а оставшиеся были полонены при набеге крымского хана Девлет-Гирея.

В писцовой книге, составленной для учета населения в 1584 г., на многих страницах тянутся скорбные перечни «пустошей, что были деревни». Например, сельцо Рожково (нынешние Рожки) превратилось в пустошь и лишь в начале ХIХ века деревня возродилась вновь. Людей оставалось настолько мало, что их пришлось привозить из других отдаленных поселений.

 

В 1600 году боярин из Рузы привез 5 семей. При нашествии поляков (1606- 1612 годы) крестьян увезли, а затем привезли снова. Привезенные крестьяне были не крепостные.  Когда их спрашивали – Вы откуда? Они отвечали – из Рузы, и территорию у монастырского двора постепенно стали называть Рузино. Сегодня еще есть семьи у которых родня проживает в Рузе.

 

Начало XVII в. принесло новые бедствия. Неурожайные годы привели к голоду, который был не менее страшен, чем нашествие неприятеля: «И много людей с голоду умерло, и много сел позапустело, и много мертвых по путям валялось, и много иных в разные грады разбрелись и на чужих странах помроша».

 

Грабежами и убийствами крестьян сопровождалось нашествие армии Лжедмитрия I, которому удалось в 1605 г. сесть на московский престол. Ставленник польских интервентов был свергнут и убит, но вслед за тем в стране развернулась крестьянская война под руководством И. И. Болотникова, а в 1608 г. началась новая польско-литовская интервенция. Армия Лжедмитрия II не смогла овладеть Москвой и встала лагерем на Тушинском поле. Полтора года находилось здесь войско Лжедмитрия, и каждый день из Тушинского лагеря отправлялись в окрестные селения военные отряды, отбиравшие у населения продукты и скот.

 

В писцовой книге за 1627 год есть запись о том, что в смутное время Покровский храм сожгли “литовские люди”.

 

Период после “смутного” времени (после 1613 года) характеризуется значительным хозяйственным подъемом на территории Горетова стана, но новый деревянный храм удалось построить только в 1646 году.

 

В 1678 году значатся при монастырском дворе один староста, 3 дворника, 3 воспитанника взятые в малых летах, 6 дворов крестьянских и 2 бобыльских.

 

До 1764 года село принадлежало Чудову монастырю, когда по указу Екатерины II была проведена секуляризация церковных и монастырских земель. Вотчина Чудова монастыря отошла в государственную казну. Село Покровское и деревня Брехово относились к Коллегии Экономии. Монастырские крестьяне стали государственными, в отличие от крепостных крестьян соседних деревень.

 

В 1806 году деревянный храм сгорел второй раз, теперь от неосторожного обращения с огнем. Местными жителями при разборе глухой часовни была найдена закладная медная дощечка свидетельствующая о пожаре 1806 года.

 

В 1815 г. надворным советником Щербачевым Александром Петровичем  совместно с крестьянами был построен однопрестольный храм (в стиле Ампир )  во имя Покрова Пресвятой Богородицы.

 

В 1830-х годах Брехово и Рузино специализировались на “кривой” мебели. Стала знаменитой мастерская Князева. Даже свое прозвище Князев получил потому, что считался князем мебельщиков. У него работало до 70 человек работников и учеников.

 

Деревенские краснодеревщики долгое время вынуждены были пользоваться заготовками единственного имеющегося в Москве пильного завода, который, как монополист, завышал цены. Нашелся толковый механик-самородок Зенин, который решился построить свою пильную мельницу, что и было осуществлено в 1845 году  в Подолино с использованием двигательной силы реки Горетовки. Началось соперничество заводов в количестве листов фанеры с одного дюйма дерева. Московский делал 8, крестьянский Зенинский довел выпуск до 13. Москвичи дошли до 12 и сдались.

 

В 1898 г. Церковный староста Иван Никифорович Комов обратился в консисторию с просьбой о расширении храма двумя пределами. Были построены приделы: северный во имя преподобного Сергия Радонежского, южный во имя Тихвинского Образа Божией Матери.

 

Из-за древней истории и связи с Чудовым монастырем, храм был очень почитаемым, достаточно сказать, что в Крюково бывшим и до революции большим поселением и первой железнодорожной станцией после Москвы, так и не было построено своего храма и прихожане часто предпочитали ходить за два-три километра в Рузино. В приход храма входили Рожки, Рузино, Брехово, Ахнеевка (Вахнеевка), Кутузово и Каменка (Зеленоград).

Покровский храм 1900 г.

В 1930 г. храм был закрыт. Дальнейшая судьба настоятеля храма и дьякона не известны.

Из воспоминаний Г.В. Молодкиной (книга Н.И. Завьяловой «Усадьба Середниково») «Была церковь – село Покровское. Это сейчас вот теперь новое там Рузино. Церква была какая хорошая, большая, три алтаря. Ой, как пели хорошо! Ведь тогда не нанимали хор то, а девушки пели-то, деревенские прихожане. Бывало все нарядные, причесанные. У всех косы какие!

Все разорили. Я в церкву ту ходила и все. Разорили ее в тридцатом, тридцать первом, тридцать втором. Церкву то разломали всю. А доломали уж во время войны-то. Когда ее разорили, там колхоз веники сушил, зерно сыпал. А уж вот как война началася, тут и бомбил, частью разбомбило и тут уж растащили ее … жители».

 

В 1941 г. во время обороны Москвы храм вошел в линию оборонительных сооружений. При обстреле была повреждена колокольня, западная часть храма, пробоина от снаряда в куполе. Небольшой подвал храма служил бомбоубежищем для артиллерийского расчета, находящегося на горе.

Немцы неоднократно выдвигались из Крюково в сторону Москвы, но возвращались обратно. 3-4 декабря они появлялись на окраине Рузино у моста через речку Горетовку.

Непосредственно в селе располагались два полка гвардейского кавалерийского корпуса Доватора.

После того, как немцев отогнали, из леса стали выходить жители близлежащих деревень, дома которых были сожжены или разрушены. Чтобы построить жилье, они стали растаскивать кирпич от разрушенной колокольни и потихоньку разбирать стены храма.

Покровский храм 1945 год.

В Рузино в 1957 году был колхоз им. Ленина, после 1960г. – совхоз.

 

Приблизительно в 1960 г. храм был окончательно разобран на кирпичи, проданные табачной фабрике «Дукат» для устройства пионерского лагеря. Также из этого кирпича построен 3-х этажный 12-ти квартирный жилой дом для персонала фабрики.

Кладбище вокруг храма сравняли с землей. Надгробия использовались при строительстве фундаментов домов, а на месте кладбища сделали футбольное поле.

 

Горетовка и Клязьма — реки на которых остановились немцы на самых ближних подступах к Москве в 1941 году

 

Вплотную Москве немцам удалось создать только 2 опорные базы: в Красной поляне (ныне Лобня) и в Крюково (Зеленоград).

Бои в районе Крюково начались 29 ноября 1941 года. 30 ноября поступило распоряжение штаба группы армий «Центр»: «В последнее время установлено, что противник пытается облегчить свое положение, перебрасывая целые дивизии или части дивизий с наименее угрожаемых на наиболее угрожаемые участки фронта. Прибытие нового пополнения было замечено только на одном участке и в небольшом количестве. Из этого следует, что оборона противника находится на грани кризиса. Необходимо напрячь все силы, чтобы  использовать эту слабость противника…». Командующий фон Бок ввел в бой последний резерв – 1-ю танковую дивизию.

 

Непосредственно Крюково оборонял 1073 стрелковый полк. Он смог удержаться до обеда 2 декабря и начал отходить. Не смотря на многочисленные директивы отбить Крюково, это не удавалось сделать. Немцы крепко держались за поселок. Они превратили его в укрепленный плацдарм, используя большое преимущество в танках и естественные  возвышенности. В сторону Пятницкого шоссе была захвачена деревня Каменка, также возвышающаяся над местностью.

 

Таким образом немцы заняли территорию по левому берегу реки Горетовка на расстоянии примерно 15 км. (Бакеево, Общественник, Каменка, Горетовка, Крюково, Малино) и не смогли продвинуться за маленькую речку. Восточнее они дошли до левого берега реки Клязьмы в районе нынешнего аэропорта Шереметьево (район древних волоков), а далее до Красной Поляны и деревни Катюшки, по левому берегу Клязьмы.

 

На Рузино, находящееся на правом берегу Горетовки в 1 км. от Крюково немцы не покушались, кремлевская земля была уже им не по зубам.

 

За Крюково велись очень упорные бои. За 9 дней железнодорожная станция станция восемь раз переходила из рук в руки, иногда по несколько раз за день. Местные жители вспоминали, что, сидя в своих укрытиях, слышали то русскую, то немецкую речь. В течение 4 и 5 декабря 8-я гвардейская стрелковая дивизия вела бои в самом Крюково.  Противник, сосредоточив два батальона пехоты и 60 танков, оказывал упорное сопротивление, используя орудия и пулеметы, установленные непосредственно в домах, приспособленных для обороны. Два батальона 1075 стрелкового полка в результате атаки немецкой пехоты при поддержке 10 танков были окружены, но смогли выбраться из окружения. К исходу дня 5 декабря в 1075 стрелковом полку, осталось в строю 177 бойцов.

Следующая атака наших войск на Крюково случилась 5 декабря, для этого была создана оперативная группа, которой командовал лично командир 8-й дивизии Василий Андреевич Ревякин, сменивший на этом посту погибшего Панфилова. Но опять неудачно.

 

С рубежа Менделеево – Матушкино – Крюково – Кутузово – Рузино бойцы 16-й Армии под командованием Рокоссовского 7 декабря 1941 года перешли в окончательное наступление и в результате   кровопролитнейших боев, доходивших до рукопашных схваток, Крюково и Каменки были освобождены.

 

Из сообщения Совинформбюро о контрнаступлении: «В районе Москвы, которой хотели овладеть немцы, но вынуждены были отступить, настоящей зимы ещё не было, ибо морозы, как правило, ещё не превышали 3-5 градусов. Наоборот, погода была благоприятна для немцев. Зима началась в этом году поздно и медленно.»

И на самом деле стояла обычная для тех лет погода, но в самом начале декабря сильно похолодало. Еще в приказе войскам юго-западного фронта от 4 декабря говорилось: «В связи с наступлением холодов и вьюжной погоды противник, как показала практика последних боев, как правило, действует от одного населенного пункта до другого. Легкое летнее обмундирование немецких солдат и  офицеров совершенно не приспособлено для действий в зимних условиях.  В силу этого тактика немецких частей сводится к занятию и удержанию населенных пунктов. В теплых хатах, сараях, стогах сена и оврагах прячется противник, спасаясь от холода и снега. Противник избегает вести длительный бой в поле, вне населенных пунктов».

Для предотвращения обморожений немцы были вынуждены занимать окопы и огневые рубежи только днем, а ночью оставлять полевые караулы. Вот почему так удачны были ночные атаки.

В первых числах декабря морозы стали настолько сильными, что боевая техника немцев окончательно потеряла способность к передвижению из-за размороженных двигателей и отсутствия зимнего топлива. Только в Крюково было захвачено 60 неподвижных танков и 120 автомобилей, все, что имелось у немцев на тот момент. Лишившись танковой поддержки, испытывая колоссальные проблемы с подвозом боеприпасов из-за остановившихся локомотивов, немцы были выбиты из всех опорных пунктов.

И вдруг, после последней ночной атаки 8 декабря, когда Крюково было освобождено, резко потеплело, до –3 °С. Штаб управления погодой сделал свое дело.

 

Восстановление храма

 

В 1997 году вновь была зарегистрирована церковная община, и в 1998 году появился временный деревянный храм.

Покровский храм 1997 год.

13 декабря 2008 года общину постигло большое несчастье – пожар, третий за историю Покровского храма

Покровский храм 2008 год.

Было решено восстанавливать каменный Покровский храм, превратив его в храм-памятник Битве под Москвой 1941 года. В 110 тысяч кирпичей при его строительстве заложены поминальные записки о погибших защитниках Москвы, а в мемориальном парке установлено 8 памятников воинам с разных территорий Советского Союза.

Храм возводится таким же как был раньше и по старым технологиям. Толщина стен 4,5 кирпича.

Все работы осуществляются на пожертвования неравнодушных людей.

Покровский храм 2017 год.

Литература:

«Акты Российского государства. Акты монастырей и соборов ХV-XVII веков». Под редакцией Т.Н. Алексинской 1998 г.

А.В. Антонов «Русский дипломатарий, Том 7;Том 9» 2003 г.

В.П. Афанасьев «Описание московского уезда с указанием в оном станов, волостей, урядов и селений» 1884 г.

И.Е. Забелин «История города Москвы» 1905 год.

Н.И. Завьялова «Усадьба Середниково. Опыт проектирования зон охраны»

Л.И. Ивина «Крупная вотчина Северо-Восточной Руси: конца XIV—первой половины XVI в» 1997 г.

Н.М. Карамзин «История Государства Российского» 1825 г.

Е.Н. Мачульский «Красногорская земля» 1991 г.

«Материалы для изучения селений Москвы и Подмосковья: доклады и сообщения четвертой региональной научно-практической конференции «Москва и Подмосковье»» 1995 г.

О.Н. Михайлов «Кутузов. Биография» 2017 г.

Родословная книга князей и дворян российских и выезжих. «Бархатная книга» 1787 г.

«Российская родословная книга» издаваемая князем Петром Долгоруким 1856 г.

«Славянская энциклопедия. Киевская русь» под редакцией В.В. Богуславского 2001 г.

«Туризм и экскурсии» под редакцией Н.А. Гейнике 1930 г.

Ф.И. Успенский «Брак царя Ивана III Васильевича с Софьей Палеолог»  1887г.

В.И. Холмогоров «Исторические материалы о церквях и селах XVI-XVIII столетия. Загородская десятина» 1886 г.

С.З. Чернов «Культура средневековой Москвы. Исторические ландшафты» 2005 г.

Б.М. Шапошников «Битва за Москву: Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г.-31 января 1942 г». Издание 2006 г.