7 ноября 1941 года

6 ноября 1941 года Сталин выступил на заседании Московского Совета депутатов трудящихся, прошедшего  на станции метро «Маяковская»:

Станция Мояковская

«За четыре месяца войны мы потеряли убитыми 350 тысяч и пропавшими без вести 378 тысяч человек, а раненых имеем 1 миллион 20 тысяч человек. За тот же период враг потерял убитыми, ранеными и пленными более 4 с половиной миллионов человек.

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ СОМНЕНИЯ, что в результате 4-х месяцев войны Германия, людские резервы которой уже иссякают, оказалась значительно более ослабленной, чем Советский Союз, резервы которого только теперь разворачиваются в полном объеме…

 

Разгром немецких империалистов и их армий неминуем».

 

 

6 ноября 1941 года в Сталина стреляли.  Рядовой Московского округа ПВО Николай Дмитриев целился в вождя, но пуля попала в машину Микояна, разбив фару. О мотивах преступления Дмитриев на допросе сказал так:«До войны наши руководители в газетах и по радио всегда утверждали, что если начнется война, мы будем драться на территории противника. А вышло наоборот – немец все дальше идет, уже до Москвы дошел. Сколько людей полегло. Вот я и решил устроить свой личный суд над верховной властью за обман народа».

Сталин конечно понимал, что так думает большинство населения страны, ведь перед войной велась массированная пропагандистская работа о непобедимости советской армии. Но результаты вступления в войну оказались катастрофичны, хотя к началу войны мы имели подавляющее преимущество по всем видам вооружений, а танков, в том числе тяжелых, имели больше чем все остальные страны мира вместе взятые.

Армия лишилась веры в победу.

В сентябрьской директиве Ставки №001919 говорится:

«Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать: “Нас окружили!” и увлекают за собой остальных бойцов. В результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах. Если бы командиры и комиссары таких дивизий были на высоте своей задачи, паникёрские и враждебные элементы не могли бы взять верх в дивизии. Но беда в том, что твёрдых и устойчивых командиров и комиссаров у нас не так много».

Уже 16 июля 1941 года в войсках были восстановлены должности комиссаров и политруков, к ним необходимо добавить еще органы НКВД и заградительные отряды. Войсковой командир до должности командира дивизии не мог принимать самостоятельных решений даже в оперативных и тактических вопросах, ведь все приказы без подписи и печати военного комиссара являлись недействительными, а приказы комиссара или политрука должны были выполняться в любом случае.

Численность политотделов превосходила численность штабов, но вся эта армия не смогла изменить настроение в войсках. Только в плен к ноябрю 1941 года сдалось более 3 миллионов советских военнослужащих всех рангов. Срочно требовалась новая идеологическая конструкция или хотя бы демонстрация силы, а оттолкнуться от серьезных побед не удавалось, их просто не было.

Сталин понимал, что необходим сильный политический ход, чтобы снова стать вождем нации. А момент был очень удобен, наступление немцев к ноябрю явно приостановилось, начались поставки вооружений от союзников и, главное, наступала зима, к которой немецкие войска были плохо подготовлены.

Парад на Красной площади 1941 год

Идея парада принадлежала самому Сталину, он пошел, ва-банк заявив с трибуны мавзолея: «Враг не так силен, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики… фашистские захватчики стоят перед катастрофой….В Германии теперь царят голод и обнищание. За 4 месяца войны Германия потеряла четыре с половиной миллиона солдат, Германия истекает кровью, ее людские резервы иссякают, дух возмущения овладевает не только народами Европы, подпавшими под иго немецких захватчиков,  но и самим германским народом, который не видит конца войны. Немецкие захватчики напрягают последние силы. Нет сомнения, что Германия не может выдержать долго такого  напряжения. Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть годик, и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений… Под знаменем Ленина вперед к победе!».

 

В морозное утро 7 ноября Сталин, поднявшись на трибуну мавзолея и увидев, что и так сильный снег повалил еще гуще, сказал: «Везет большевикам, Бог им помогает…». Как могли развиваться события при другой погоде можно только предполагать.

Идеологический сценарий состоялся.